Апология ЗОЖ
У нашей свободомыслящей интеллигенции принято свысока посматривать на фанатов ЗОЖ, straightedgers и тому подобную публику, возводящую во главу угла физическое самосовершенствование. Существует стереотип недалёкого качка-турникмена, которому голова нужна для того, чтобы загружать через неё спортпит, а также для усвоения быдловского патриотизма («Россия не Европа, банки „Ягуара“ затолкаем малолеткам в жопу!»). И для человека, претендующего на звание интеллектуала, позитивно отзываться об активистах «русских пробежек» и прочих идейных приверженцах ЗОЖ-sXe — всё равно, что в некоторых кругах слишком подробно рассказывать о том, как технично делать куннилингус. То есть чревато потерей статуса.
Не имею намерения заниматься здесь пропагандой «патриотического» культуризма или так называемого Straight Edge, который моя знакомая правая девушка очень точно охарактеризовала как «совок пополам с монастырём». Однако есть резон по-новому взглянуть на проблему здорового образа жизни.
Точнее, на его демонстративное отторжение советскими, постсоветскими и неосоветскими трудящимися.
Как вы думаете, почему в народных массах укоренился культ... нездорового образа жизни? О запойном пьянстве обездоленных русских крестьян, о массовом советском алкоголизме написаны тома. С восьмидесятых годов прошлого века к пьянству добавилась и массовая наркомания. Причём лидерами потребительских симпатий стали наиболее опасные наркотики — кустарные опиаты, вызывающие сильную, практически неизлечимую зависимость, и скорый exitus letalis: особо одарённые героиновые торчки «оформляются» за год-другой. Неистребимая тяга простых трудящихся к одурманиванию и саморазрушению поражает — впрочем, как и пренебрежительное отношение к спорту и здоровому питанию. У многих подобные жизненные установки сохраняются даже после того, как им удаётся «нормально подняться», в результате russo turisto в загранке безошибочно идентифицируются и по самобытному поведению, и по нестандартным фигурам, далёким от эстетических штампов безбожного Голливуда.
Прекраснодушные народники, которые были всегда, уверяли себя и других, что народ пьёт (а в наше время ещё и активно ширяется) от безысходности. От того, что большинство вынуждено влачить существование в бедности и бесправии (в лучшем случае — в скудости и беспросветной скуке, чем запомнился брежневский «золотой век») и после смерти передаёт детям всё ту же вековечную лямку. Пытаться как-кто изменить существующий порядок — себе дороже, восстать, чтобы смести его и построить на обломках самовластья что-то более человечное... не будем о грустном.
И в этих условиях саморазрушение становится единственно возможной — и по-своему эффективной — формой протеста. Вдумайтесь: наш человек со всеми потрохами принадлежит не себе, а барину (и неважно, как его зовут — российский дворянин Оболт-Оболдуев, советская родина или постсоветская Встающая-с-колен уродина). Гражданин со всеми своими формальными правами и свободами в действительности является движимым капиталом хозяев страны (как говаривал Сергей Иванов, «люди — наша вторая нефть»). Как можно выразить протест эксплуататору, если ты сам являешься не более чем ресурсом или средством производства? Только испортив этот самый ресурс, приведя его в нерабочее состояние! Неслучайно в раскудрявые брежневские годы пьянство было хоть и не поголовным, но массовым: когда все батраки «в дрова», хозяину остаётся только бессильно материться. Можно этих выгнать и нанять других, но что толку? С другими повторится та же история...
И, опять-таки, неспроста среди «рабов КПСС» было распространено насмешливо-пренебрежительное отношение к массовому спорту, точнее, физкультуре, насаждаемой сверху. Коллективному эксплуататору в лице родной власти нужны были здоровенькие, сильные и жизнерадостные холопы, готовые к труду на хозяина и обороне его интересов. Эксплуатируемый класс, как мог, занимался саботажем. Даже в ущерб себе.
И борьба «Софьи Власьевны» с массовым пьянством была продиктована отнюдь не заботой о здоровье подданных. Если бы советские чиновники в самом деле дорожили жизнью и здоровьем населения — поспешили бы вывезти из обложенной огнём Курши людей, а не брёвна, не засекретили бы кыштымскую аварию, не пытались бы скрыть от народа взрыв на ЧАЭС. Товарищи коммунисты боролись с возлияниями именно как с последним антисоветским сопротивлением — бездумным и неосознанным, но по-настоящему народным. Конечно, не было тех, кто бы сосал «беленькую» из горла с мыслью «назло парторгу печень посажу», но объективно массовый пьяный саботаж бил по Системе.
Однако подобный самоубийственный протест, при своей бесспорной эффективности, имеет негативные стороны. А именно: пропитое и проколотое здоровье не восстанавливается. Sad but true.
Резюме. Выдавливание из себя советского раба начинается не с прочтения книги Александра Солженицына (Бориса Савинкова, Алексея Широпаева — нужное дописать, ненужное вычеркнуть). Не с установки украинского флажка на обложку своей страницы в Мордокниге или ПодКолпаком. И не с посещения митинга за легализацию проституции и короткоствола... Человек перестаёт быть рабом и осознаёт себя свободным, когда начинает относиться к своей первой и главной собственности — своему единственному и неповторимому здоровью — как подобает рачительному хозяину. То есть бережёт его, поддерживает и преумножает. Здоровое тело — это не барский ресурс, а твой личный капитал и дополнительные степени свободы. Здоровый образ жизни — привилегия вольных людей. И он не имеет ничего общего с упоротым ЗОЖ-сектантством.
PS
Хотя, если быть на 146% объективным, тинейджеры с крестами на руках имеют больше шансов вырасти в нормальных людей, чем их сверстники, которые с малолетства расширяли сознание и шатали режим с помощью «веществ». Главное, чтобы sXe-экстремизм с хардкорными заморочками своевременно выветрился из юных мозгов. Но это, как говорится, уже другая история.
