Общество

О вреде эмпатии и абстрактного мышления

О вреде эмпатии и абстрактного мышления

Абстрактное мышление и эмпатия — это в значительной мере то, что сделало человека человеком, отделив его от прочих животных. Некоторые зачатки этих способностей, конечно, присутствуют и у животных — выживание в живой природе было бы крайне затруднительным, если бы всякий объект приходилось исследовать с нуля, а не соотносить с уже известными свойствами целого класса таких объектов (банан — это то, что можно съесть, тигр — это то, что может съесть тебя, т.е., при всех возможных различиях конкретных экземпляров бананов и тигров, необходимы некие концепции «банана вообще» и «тигра вообще», определяющие поведение по умолчанию при встрече с любым из них). Аналогично, если у тебя на глазах едят твоего сородича, а ты остаешься равнодушен — твои шансы стать следующим выше, чем у того, у кого это зрелище вызовет достаточный дискомфорт, чтобы бежать или драться (и наоборот — если твой сородич наслаждается сочными плодами, тебе лучше разделить его аппетит и присоединиться, пока он еще всё не съел). Но именно человек развил эти качества — способность оперировать понятиями вместо конкретных объектов (причем понятиями все более генерализованными) и способность к сочувствию (в буквальном смысле этого слова) — в наибольшей степени. Первая из них принадлежит к сфере разума, вторая — к сфере эмоций, но обе намертво вплетены в культуру. Впрочем, в разных культурах степень их выраженности различается.

Без абстрактного мышления, очевидно, никакого разума и уж тем более культуры и науки просто не может быть. Без него невозможно никакое установление закономерностей, никакая систематизация и классификация (предполагающая не просто выделение классов объектов с общими свойствами, но и выстраивание иерархий, классов классов), невозможно осознание понятий, не имеющих вещественного выражения, невозможен, наконец, даже язык. И, соответственно, чем более развита культура, тем более развито в ней абстрактное мышление.

И вот тут-то и возникает ловушка. Ловушка чрезмерной генерализации, чрезмерного абстрагирования (т.е., попросту говоря, отрыва) от свойств конкретного объекта ради общего понятия. Инверсия известной поговорки — за лесом перестают видеть деревья. А ведь деревья различаются не только по породам, классам возраста, высоте и диаметру ствола (хотя даже и эти различия при чрезмерном абстрагировании игнорируются). Конкретное дерево, согласно вышеперечисленным общим классификациям считающееся «ценной древесиной», может оказаться дуплистым, сучковатым или попросту гнилым. В теории множеств ошибка чрезмерного обобщения и абстрагирования ведет к парадоксам вида «если парикмахер бреет всех, кто не бреется сам, должен ли он брить сам себя?» Объект произвольно наделяется формальными свойствами без учета их сути — и в итоге они оказываются взаимоисключающими.

Что такое социализм и, шире, левые идеи вообще? Это ошибка чрезмерной генерализации. Попытка объявить всех людей равными, игнорируя их индивидуальные (и даже групповые) различия и строить политику, экономику и мораль, исходя из абстрактного понятия «человека вообще». Хуже того — тот же принцип (опять же в соответствии с подходом чрезмерной генерализации) левые применяют не только к людям, а вообще ко всему. К любым объектам и понятиям, которые можно формально объединить в один класс. Одинаковое отношение ко всем народам, всем расам, всем религиям, всем половым ориентациям, всем формам дискриминации (неважно, идет ли речь о врожденном признаке или о сознательном и накладывающем ответственность выборе, о безвредном или общественно опасном качестве, о высоком или низком уровне ума и культуры) и т.д. и т.п. Естественно, в политике это ведет к установлению той или иной формы тоталитаризма — от ГУЛАГа до «политкорректности», в экономике — к ее разрушению через плановое хозяйство (которое работало бы только в том случае, если бы все люди были одинаковыми винтиками с зафиксированными потребностями) или «социальное государство» (отбирающее у работающих, чтобы отдавать неработающим и обслуживающим всю эту систему бюрократам), в области морали... вот тут вернемся к эмпатии.

Эмпатия — это, как уже было сказано, со-чувствие в буквальном смысле, свойство разделять чувства другого, экстраполировать на себя чужое эмоциональное состояние. Заметим, что она, в отличие от абстрактного мышления, не является необходимой разумным существам. Наибольшую пользу от эмпатии получают стадные животные (от коих человек и произошел), которым, с одной стороны, жизненно важно ориентироваться на поведение себе подобных, а с другой — недоступны более совершенные (рациональные, а не эмоциональные) регуляторы поведения. Разумным же существам для того, чтобы действовать (и тем более — действовать наиболее оптимальным образом), эмоции совершенно не обязательны и нередко больше мешают, чем помогают. (Для стадного животного, например, паническое бегство — чаще всего лучший способ спасти свою жизнь, в то время как в человеческом обществе паника обычно гораздо губительнее тех причин, что ее вызвали). Вместе с тем, поскольку люди в массе своей, увы, весьма далеки от рационалистических идеалов, нельзя сказать, что эмпатия им в целом вредна или бесполезна. Если сочувствие, сопереживание подталкивают человека помочь ближнему — это хорошо.

Ключевое слово тут, однако, «ближний».

Для животного ближний — это член своего стада. Что вполне оправданно, ибо там, где нет ни тонких душевных переживаний, ни идеологии, а есть лишь примитивные животные потребности, индивидуальные различия между особями не слишком велики. Для низкоцивилизованных культур подобный подход сохраняется: ближний — это член своего племени, своей деревни, своей религиозной общины (а все прочие — чужаки, на которых ни эмпатия, ни нормы морали не распространяются). Здесь уже очевидна засада: такой «ближний» запросто может оказаться и твоим врагом, причем худшим, чем любой чужак. Причем, чем в менее суровых условиях находится община — и чем меньше, соответственно, потребность в кооперации ради общего выживания — тем больше вероятность, что «ближний», точащий на тебя зуб, ударит тебя ножом как раз в тот момент, когда ты протянешь ему руку помощи (ну или, если он поумнее, сначала получит от тебя помощь, а потом «отблагодарит» ножом). На следующем уровне цивилизации ближним считается уже всякий соотечественник или единоверец (замечаете, как одновременно растет уровень абстрагирования?) Здесь та же проблема становится еще острей — различий, уже не только индивидуальных, но и групповых, и соответственно поводов для вражды все больше, при этом, по причине многочисленности сообщества, растут возможности делать зло (в том числе — отплачивать злом за добро) отдельным его членам безнаказанно. Ну и, наконец — при торжестве левых идей — «ближними» объявляется все человечество, без учета культурных, идеологических, моральных, интеллектуальных и прочих различий. И эмпатия требует — «помоги врагу, видишь, он несчастен!» Несчастен он, кстати, оттого, что ты все еще жив — он-то, «не доросший» до такого уровня абстракции, ни малейшей эмпатии к тебе не испытывает.

Здесь, кстати, возникает и еще одна ошибка. Помимо того, что отнюдь не всякий (особенно если он представитель чуждой твоим ценностям культуры) достоин того, чтобы ему сочувствовать или, тем более, помогать — сама по себе попытка экстраполировать его чувства на себя, судить о нем по себе в корне порочна. Он не только думает, но и чувствует по-другому. Для тебя его погибший ребенок — это «какой ужас!» (ибо ты сразу представляешь смерть своего любимого ребенка), а для него это, максимум, мелкая неприятность, меньшая, чем потерянный мобильник, а то и вовсе «слава Аллаху, одним ртом меньше» (впрочем, если ты готов на каждый рот платить ему пособие, то он об этой смерти пожалеет — но только по этой причине). Для тебя бескорыстная помощь — акт дружбы и симпатии, а для него — повод презирать тебя за твою слабость или ненавидеть за твое богатство (и соответственно чем больше будет твой дар, которым ты надеешься завоевать его расположение — тем сильнее эти чувства).

И абстрактное мышление, и эмпатия, как ни банально это звучит, хороши в меру и на своем месте. Когда же то и другое применяют не по назначению, их смесь становится особенно губительной для цивилизации.

19 367

Читайте также

Общество
Франция, ты одурела!

Франция, ты одурела!

Нет, это не просто хлёсткий заголовок, bon mot. Впрочем, одурела отнюдь не вся Франция, но весьма значительная её часть, которую представляет президент Олланд и его левое до мозга костей правительство. Беспомощное в экономике и слабое в политике внешней, оно задумало «радикальный поворот» в политике внутренней. В чём, по мнению Олланда и его гоп-компании, этот поворот должен заключаться, я вам сейчас расскажу.

Вадим Давыдов
Политика
Левая версия русской демократии

Левая версия русской демократии

Социал-демократия нам не поможет. Это вполне себе этатистское движение, которое ставит в центр реализацию широкомасштабных социальных программ усилиями, прежде всего, государственной бюрократии.
Для России крайне важен поворот от этатизма к общинности, созданию самоуправляемых комьюнити. Задача неоэсеровского социализма заключается в том, чтобы создать условия для возникновения и утверждения подобных вольных сообществ.

Александр Елисеев
Общество
Пожиратели мозгов

Пожиратели мозгов

О том, как формируется религиозное поведение, какой экономический интерес стоит за «защитой традиционных ценностей» и почему свежие мозги дошкольников являются любимым лакомством бородатых мужчин в черных платьях.

Михаил Пожарский