Либеральная парадигма
В советской школе мы узнали два значения слова «реакция». На смешении этих значений эстрадники даже шутку в своё время построили. Может, кто эту шутку и вспомнит: «Новости химических лабораторий: реакция восторжествовала!»
Вспомнили? Ну, да, и в пробирке реакция, и «николаевская реакция». Химия и история. Причем, сегодня у нас речь пойдет точно не о химии. Скорее, об истории...
Вечные российские качели — то оттепель, то закручивание гаек! То, что социально-политический маятник России после озоновой, кружащей голову постперестроечной свободы качнётся в сторону реакции, я предсказал еще лет двадцать тому назад, хотя мне и самому не хотелось в это верить. Но факт остается фактом. Сегодня мы живем в эпоху русского лайт-фашизма, черная имперская плесень которого проросла в головах россиян на той же почве, что и у немцев в своё время — на почве распада империи: ах, какая была держава!..
В результате настроения в обществе таковы, что ждать близкого оздоровления, то есть либерального поворота не приходится — скорее, придет диктатор с большим гаечным ключом. Быдломассе еще нужно повариться в собственной крови для вразумления. Означает ли это, что нам, людям свободы нужно сложить ручки на коленях и наслаждаться своей прозорливостью? Мы-то всё одно будем кушать фуагра, наблюдая за корчами страны, ибо имеем мозги и высокий социальный интеллект. А вот патриотам России, которые сегодня, наблюдая, как в наших ртах тает гусиная печень, вожделенно и мстительно надрачивают на репрессии, придётся этих репрессий похлебать вволюшку. Оно и понятно: артисты, писатели и композиторы нужны любой власти — «других писателей у меня для вас нет», — а кайло в руки кому-то брать придётся. И будете это вы, дорогие патриотические надрачивальщики!
Тем не менее, ничто нам, либералам, не мешает даже в неприятные для страны времена работать на завтрашний, точнее, послезавтрашний день. Чем я сейчас, после этого долгого вразумляющего въезда, от коего я не смог удержаться, и займусь на предельного конкретном примере...
«Как нам реорганизовать Рабкрин?» — задавался вопросом дедушка Ленин. Этот больной на голову (см. результаты вскрытия мозга Ульянова-Ленина) руководитель постреволюционной России всячески старался бороться с бюрократией, быстро поражавшей все советские органы: «Формально правильно, а по сути издевательство!..» С той самой «прозаседавшейся» бюрократией, о которой писали Маяковский, Ильф с Петровым и другие наблюдатели за печальной российской действительностью.
Они не понимали, что централизация и есть второе имя забюрокраченности. Не понимал этого и Путин, насаживавший куски распадавшейся тогда России на шампур властной вертикали. Результат — изнасилованная страна, плодящиеся силовики, комитеты, министерства, бумаги... Совсем недавно в моем блоге я выкладывал отчаянный вопль директора крымской общеобразовательной школы, который написал заявление об уходе, будучи не в силах бороться с навалившейся на школу бюрократией. У меня у самого жена — училка. Разница только в том, что «на материке» этот процесс бюрократического удушения происходил постепенно, и лягушка успела притерпеться к губительному нагреву. А Крым столкнулся с русским кошмаром внезапно. И этот контраст стал для тамошних жителей разительным.
Моя жена, впрочем, тоже стонет: «Ноги б моей не было в этой сраной школе, если б не дети!..» Циркуляр побеждает жизнь. Учителя вытесняются канцеляристами. Качество образования падает.
Либеральная парадигма иная: из принципа минимального государства («ночной сторож») вытекает минимум любых централистских функций. И это — лицо грядущего!
Сейчас за Западе выходят работы, типа книги Фредерика Лалу «Открывая организации будущего», в которых описывается структура организаций завтрашнего дня. Я, честно говоря, читая эту книгу, испытывал поначалу немалое раздражение: уж больно много лево-либеральных розовых соплей там размазано касательно солидарности, защиты окружающей среды, оголтелого равноправия и прочего говно-феминизма. Поэтому первую часть книги, если вдруг решите читать эту тягомотину, можете смело пропустить, как умные люди пропускали во времена Совдепии дежурные фразы о судьбоносных решениях XXVI съезда КПСС.
Ну, а далее автор прекращает наконец лить воду (точнее, сопли) и начинает рассказывать конкретику о первых крупинках принципиально новых организаций — в медицине, бизнесе и других сферах жизни, — которые точечно, но совершенно закономерно возникают в рамках постиндустриального западного общества. Романтичный исследователь зачем-то решил разделить все типы оргструктур, существовавших в истории человечества, по цветам, и вышеупомянутые микроскопические ростки будущего назвал бирюзовыми организациями. Мне подобная «цветовая дифференциация штанов» представляется наивным и совершенно бессмысленным ходом. Зачем множить сущности, если все можно описать в более привычных лексических единицах? Я сейчас вам одну фразу скажу, и вы сразу поймете главный смысл. Который состоит в том, что организации будущего — сетевые, а не иерархические.
И это высвечивает общий тренд децентрализации — как любых внутригосударственных структур, так и самих государств. Федерализация? Да!.. Уменьшение роли центрального правительства? Да!..Передача полномочий вниз? Да!.. Повышение роли отдельной личности? Да!.. Причем, последнее как раз и является причиной всего остального. Главное в современном мире — человек. А не Гундяев...
И поскольку моя колонка не есть рецензия на книгу, про трактат Фредерика Лалу я напрочь забываю и далее расскажу вам о том, как эти сетевые организации могут работать уже сегодня, да еще в условиях реакционной путинской России, принося при этом немалую экономию для бюджета.
Рассмотрим вопрос на примере школы, раз уж о ней речь зашла (но то же самое касается и системы здравоохранения, например). Применим главный либеральный принцип, согласно которому человек есть мера всех вещей, вопреки воплям патриотов, нацистов и прочих гундяевцев.
Сейчас школьные учителя и директор пишут бесконечные планы работ, отчеты, изводят тонны бумаги, заполняют бланки — в общем, завалены бессмысленной бумажной работой, от которой воют и которая главному агенту, ради которого и существует школа — обучаемому ребенку — не нужна. Дети даже не знают о том, что за бумаги заполняют несчастные учителя. А раз детям эта писанина не нужна, кому же она нужна?
Чиновникам. Они непосредственно «в поле» не работают. Но что-то же они делать должны, как-то им нужно оправдывать свою занятость и зарплату! Вот они и выдумывают инструкции на каждый чих, на каждое движение, на каждый произошедший несчастный случай — и требуют вороха отчетов, бумаг.
Весь этот бумаговорот, все эти бесчисленные совещания, методические планы и прочая писанина не нужны. Вообще. Никому, кроме самой иерархической структуры... Школа вполне может функционировать не как нижняя часть пирамиды образования с Министерством и министром образования наверху, а как самостоятельный «плоский» организм даже без директора. Зачем нужен директор школы? Только как проводник властных решений, приходящих сверху. Директор — это темя для клевков высшего начальства. Нет высшего начальства — не нужен и директор. Школа, устроенная по сетевому принципу, как коллектив равноправных субъектов, занята только и исключительно образовательным и воспитательным процессом — без всякой идиотской мелочной регламентации. Все тактические и оргвопросы решают сами учителя. Есть же совет школы! И есть совет школ, если профессиональному сообществу нужно решить какие-то общие вопросы. Назрели стратегические вопросы для обсуждения? На то существует профессиональная пресса. Можно собрать съезд. Полное самоуправление!
Оперативную координационную деятельность в решении спорных вопросов и возникающих проблем осуществляют советники из старых учителей и психологи, не состоящие в штате школы и не являющиеся для школьного коллектива начальством. Они — чистые координаторы и тренеры.
Государство лишь оплачивает коллективу функцию (обучение детей) и задает стандартизацию — общие границы и направление образования, то есть, что должен знать выпускник, и как его знания проверяются. Знания, кстати, могут проверяться независимой структурой.
Нет полной нагрузки для учителя немецкого? Коллектив школы собирается и решает: пусть работает на полставки, а еще на полставки — в другой школе. Нужно расширяться, потому что школа пользуется популярностью у родителей? Решаем вопрос о найме новых учителей. А бюджет доплатит за возросшее число учеников.
Образовательному процессу тысячи лет. Это довольно рутинное дело, с которым школьный коллектив, если ему не мешать бессмысленной нагрузкой в виде заполнения бумаг, нужных только для вечного захоронения в начальственных кабинетах, прекрасно справится. При этом качественно повысится и самоуважение рядового учителя, к которому уже будет неприменимо само слово «рядовой», и его роль в жизни общества.
Что может быть прекраснее сбрасывания полномочий на места?
И что может быть хуже бессмысленной регламентации каждого действия, что мы видим, например, на наших дорогах, где ПДД регламентирует каждый шаг, охватывает своими ценными указаниями каждый метр дорожного полотна, как будто у водителя нет своей головы на плечах. Зачем ехать со скоростью 90 км/час, если пустая, хорошо освещенная и сухая дорога позволяет разогнаться до 200 км/ч? Задача управления — в предупреждении оператора об опасностях, а не в мелочной регламентации инструкциями каждого его шага, что сводит разумное существо к роли винтика, и это мы наблюдаем практически везде в нашей жизни. По сути, вся жизнь всех низовых работников во всех организациях состоит в обходе тысяч инструкций, составленных начальством на всякий случай, чтобы прикрыть жопу.
«Зачем мне нужен начальник, если я сам себе начальник, мы же не в армии?» — вот один из главных принцип либерализма. И этот гуманистический принцип не только возвышает человека, не только позволяет ему наполнить жизнь смыслом, но и в целом меняет жизнь общества в лучшую сторону путем «мультипликации добра». Собственно, это и есть магистральная линия прогресса, если вы не заметили.
