К югу от России
На днях президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмон с официальным дружественным визитом посетил президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Для избалованных новостями блогеров Рунета — событие заурядное, а между тем речь-то идет ни много, ни мало о продлении инвеституры бессменного правителя далекой горной страны, уроженцы которой исправно пополняют рынок рабочей силы в РФ.
Рахмон формально руководит Таджикистаном с 1994 г., когда состоялись первые президентские выборы. Фактически — смотря как считать, с установления контроля «кулябцев» над Душанбе (декабрь 1992 г.), или с окончания гражданской войны (июнь 1997 г .) Установление относительно компромиссного мира в стране — вероятно, единственное значительное достижение Рахмона. Экономическое развитие страны в годы его правления характеризует тот факт, что больше половины всех трудоспособных мужчин работают за рубежом (преимущественно в России), а общая сумма легальных переводов, которые они отправляют своим семьям, примерно равна половине годового бюджета Таджикистана. Значительное количество гастарбайтеров приезжает в Россию также из Узбекистана и Киргизии, но по уровню бедности и, соответственно, показателям трудовой миграции Таджикистан уверенно занимает первое место.
Популярные разговоры о введении визового режима со странами Средней Азии, как правило, ведутся, исходя a priori из предположения, что жители южных республик все поголовно мечтают оставить родные края и обосноваться в процветающей России, желательно — в Москве. Между тем, более или менее очевидно, что для большинства мигрантов из Средней Азии переезд в другую страну в поисках работы — вынужденная, если не крайняя мера. Даже если некоторая их часть (явно небольшая) относительно сносно устраивается на новом месте и довольна собственным положением, то едва ли таким положением довольны их жены и дети, годами не видящие глав своих семейств.
С другой стороны, пока такое положение вещей в Таджикистане (а равно и сопредельных странах) сохраняется, введение виз, создание лагерей для нелегалов и прочее строительство китайских стен — это крайне наивная попытка решения проблемы. Грубо говоря, почти с таким же успехом можно накрыться одеялом и говорить себе и окружающим, что, дескать, «я в домике». На каждую тысячу не сумевших легально въехать в Россию или высланных из нее мы получим сопоставимое количество нелегалов — только еще более бесправное и криминогенное. Победить закон сообщающихся сосудов не удается даже США, которые продолжают оборудовать свою границу с Мексикой разнообразными электронно-фортификационными чудесами техники.
Сказанное не означает, что «оборонительные» меры не нужны вовсе. Однако, надо правильно расставлять приоритеты. Кремль должен прекратить поддерживать одряхлевшие постсоветские режимы этого региона. Пока в Таджикистане власть в руках Рахмона, поток вынужденных трудовых мигрантов из этой страны не уменьшится — несмотря на любые запретительные меры.
Конечно, вопросами трудовой миграции интересы России в Центральной Азии отнюдь не ограничиваются. Здесь и проблемы наркотрафика, и положение остающихся в этих странах этнических русских, и собственно экономические интересы, и геополитическая конкуренция. Увы, неэффективность путинской государственной машины проявляется во всем — в том числе и в работе тех ведомств, которые отвечают за различные аспекты внешнеполитической активности. Кремль по инерции делает ставку на своих многолетних партнеров, в то время как они давно уже ведут игру по всему периметру и стремятся шантажировать Москву своими связями с Китаем, Турцией, Ираном и США.
Существует расхожее представление, что клептократическим постсоветским режимам в Центральной Азии альтернативы нет — а если и есть, то только в виде страшных исламских радикалов. Отчасти это, возможно, и справедливо, — но только до тех пор, пока вы сидите, сложа руки. Между тем даже в самых застойных обществах существует скрытая динамика — социальное напряжение растет, и изменения становятся лишь вопросом времени.
Как это, на первый взгляд, ни парадоксально, российское гражданское общество (которые и само находится, мягко говоря, не в самых благоприятных условиях) может и должно уже сейчас исправлять ошибки официальной Москвы — иначе через несколько лет путинское наследство может оказаться катастрофическим. Выявление наиболее уродливых нарушений законодательства в вопросах трудовой миграции из Средней Азии, информационная и организационная помощь оппонентам диктаторов, поиск в диаспорах партнеров, заинтересованных в цивилизованном диалоге, — вот те меры, которые следовало бы принять ответственным политическим силам в России.
Наряду с этим оппозиционные силы в странах Центральной Азии должны понять, что пытаться интриговать с Кремлем против своей власти и искать у него сочувствия бессмысленно. Практика показывает, что, несмотря на все противоречия, авторитарные режимы предпочитают держаться друг за друга. И напротив, чем быстрее начнутся изменения в одной из наших стран, тем легче они будет происходить у соседей.
Что же касается Рахмона, то, получив в Кремле молчаливое одобрение на продление своих полномочий (в виде парадных фотографий с Путиным), он, вероятно, в самое ближайшее время объявит о новых «президентских выборах». Все его потенциальные противники обезврежены: Умарали Кувватов уже более полугода сидит в дубайской тюрьме, Зайд Саидов арестован в Душанбе еще в мае, и даже против лидера системной оппозиции Зоирова заведено уголовное дело. Как будет реагировать на «выборы» таджикское общество (в т.ч. более миллиона избирателей, находящихся на территории России), покажут ближайшие месяцы.
