Политика

Звезды и туманы Южного пути

Звезды и туманы Южного пути

Тема поиска южного газового пути в Европу возникла не сегодня и не вчера. Как минимум 15 лет уже она ищет формулу решения. За эти годы появлялось столько самых разных проектов, что перечислить и оценить их — задача для диссертантов. Нет полной ясности на этом поле и сегодня. И все же попытаемся разораться хотя бы в причинах такой бодяги.

Смысл южной альтернативы

Основные резоны поиска Южного коридора очевидны. Со стороны Востока это наличие целого списка государств, издавна имевших или недавно получивших доступ к нефтегазовым жилам в таком изобилии, когда появилась возможность часть их продать. Это Азербайджан, Узбекистан, Казахстан, Туркменистан, Иран, Ирак. Интерес Европы тоже понятен: если отбросить политическую пену, то это естественное коммерческое стремление к диверсификации продавцов, чтобы создать конкуренцию Газпрому.

Обоюдность этой заинтересованности подвергается влиянию самых разных конъюнктурных факторов. Вот лишь некоторые.

Первый: новое представление о нефтегазовых сокровищах Каспия. В 2000-е благодаря активной разведке в нем открыты месторождения, совершенно изменившие картину и сказочно обогатившие прибрежные страны. И прежде всего — Азербайджан, который первым — еще в начале 19 века, благодаря британцам, начал эксплуатировать морские скважины. Вот и нынче открытие с помощью British Petroleum новых кладов, в частности, крупнейшего из них — Шах Дениз, буквально за несколько лет превратили эту страну из импортера в экспортера газа. Если еще в 2004 г. добыча его составляла лишь 4.6 млрд. куб м., то уже в 2010 — 26,2 млрд. куб м. По прогнозам, к 2020 она может удвоиться — до 45-55 млрд. куб. м. А в целом ресурсы только этой сокровищницы оцениваются более чем в 1.2 трлн. куб м. газа.

Только из экономии места не стану рассказывать о каспийских перспективах Казахстана, Туркменистана и Ирана.

Второй: ненадежность украинского участка транзита, демонстрировавшаяся и ранее, и сильно усугубленная военной экспансией России. С началом «гибридной войны» Газпром сам начал искать обходные пути вокруг Украины, сначала родив «Южный поток», а когда ЕС его не принял, то компенсировав его проектом «Северного потока-2».

Третий: самые разные политические закавыки типа антиядерных санкций против Ирана, российско-турецкие отношения, войны на Ближнем Востоке и т.п.

Наконец, (четвертый) конкуренция альтернативных рынков, в первую очередь, Китая, конечно. Все это сложное переплетение причин и обстоятельств и объясняет в целом, отчего идея все еще находится на бумажной стадии.

Почему развалился Nabucco?

Первой и самой длинной пробой пера на южную тему был легендарный проект Nabucco, названный в честь известного произведения Д. Верди. «Опера» эта, рожденная в 2002 в умах менеджеров австрийской компании OMV и турецкой госкомпании Botas, постепенно обросла и другими участниками: венгерской MOL, болгарской Bulgargaz, румынской Transgaz и немецкой RWE. Первоначально предполагалось, что маршрут общей протяженностью в 3,9 тыс. км. пройдет через Азербайджан, Грузию, Турцию, проткнув ее с востока на запад, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию.

Однако, с самого начала завис вопрос об газовых донорах. Первоначально ориентировались на иранскую нефть. Но после введения в 2006 против Тегерана санкций этот источник отпал. В дальнейшем стала превалировать интернациональная схема в жанре «с миру по нитке», предполагающая множество поставщиков. В их потенциальный список включались (и исключались) Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан и даже Ирак. Более того, в 2009 соучаствовать в проекте предлагалось и Газпрому, но тот отказался. Но такая установка изначально была ущербна тем, что зависела от массы случайностей и, будучи не связанной гарантиями обязательств определенного концерна или страны, затрудняла какие-либо конкретные расчеты по маршруту и загрузке труб. Думаю, что даже если б работы начались, и что-то удалось построить, при такой абстрактной концепции проект погряз бы в разборках по поводу условий поставки — количества и цен.

Все это породило его пробуксовку, а она, в свою очередь, его удорожание. В 2011 году выяснилось, что из-за роста цен смета удвоилась. Это вызвало брожение в рядах участников: в апреле 2012 из игры вышла Венгрия, а ровно через год — Германия.

Особую роль в развале Nabucco сыграла Турция, использовавшая свое транзитное положение для торга за различные преференции — потребовала отстежку в размере 15% от прокачки, причем по льготным ценам. Но главное: она, заигрывая то с Россией, то с Азербайджаном, спровоцировала альтернативные проекты, главными из которых стали Трансанатолийский газопровод (Trans-Anatolian Natural Gas Pipeline — TANAP) и Турецкий Поток (ТП).

Все это предрешило финал «оперы». Nabucco дважды (в феврале и мае 2012) перерабатывали в сторону сокращения, и, в конце концов, от первоначального маршрута оставили только треть (1,3 тыс. км) — европейскую часть от Болгарии до Австрии, назвав Nabucco West, и мощность, ориентированную только на азербайджанский газ, до 10 млрд. куб. м вместо 32 млрд, изначально планируемых.

По сути дела, основную — восточную часть маршрута Европа оставила за Турцией или другими охотниками. И это была уже конвульсия: в начале июня 2013 Азербайджан заявил о своем отказе от поставок, и австрийской OMV — главному акционеру консорциума (он выкупил долю Германии после ее выхода из проекта) ничего иного не оставалось, как 26 июня объявить о закрытии темы.

Осадок

Похороны Nabucco отнюдь не означали отказ от самой идеи южного потока. Более того, они сопровождались активизацией творческого процесса производства альтернативных проектов. Только теперь в них полет фантазий их авторы ограничивают границами Европы. И они рассматривают лишь схемы распределения газа внутри ее рынка, предполагая, что к границам его доставит кто-то другой. Из множества таких разработок отмечу три, на сегодняшний день наиболее упоминаемых.

Норвежский Statoil вкупе с другими компаниями предложил проект Трансадриатического газопровода (Trans-Adriatic Pipeline — ТАР) протяженностью 880 км. из Турции через Грецию, Албанию и по дну Ионического моря в Италию. Все эти страны в 2013 подписали соответствующее соглашение, и он стал рассматриваться в ЕС как основная альтернатива Nabucco. Параллельно был создан консорциум с участием BP, Statoil и азербайджанского государственного концерна Socar, к которому присоединился испанский Enagas. Проект несет в себе большую стратегическую нагрузку, обещая экономически поддержать депрессивную Грецию (по ней основная часть маршрута — 550 км). Кроме того, он дает возможность сильно поднять акции нищей Албании, которая стала бы обладателем хаба по передаче части газа по Ионическо-Адриатическому газопроводу в направлении Черногории, Боснии и Хорватии. Поскольку он рассматривается в качестве прицепа к TANAP, то и речь идет пока о мощности 10 млрд. куб. м. с перспективой до 20 млрд.

С ним в яростную конкуренцию в этом году вступил другой проект — Tesla, инициированный Венгрией, Сербией, Македонией и Грецией. Политически он интересен тем, что являет собою самостоятельную арию стран Центральной Европы (ЦЕ), причем пророссийски настроенных. Предполагается, что по территории названных стран газопровод пойдет в Австрию, причем возможно и ответвление на Италию. Уже из заявки на мощность в 27 млрд. куб. м. ясно, что проект ориентирован, прежде всего, на соединение с ТП. Запустить планируется в 2019, предварительная стоимость — до 5 млрд. евро. Упомянуть о нем стоит хотя бы потому, что в СМИ прошла информация о включении его в список приоритетных проектов ЕС.

В этом же контексте стоит упомянуть и о другой инициативе стран ЦЕ — проекте Easting, предложенном Словакией, Румынией, Болгарией и Венгрией. Меморандум на эту тему был подписан между ними в марте с.г. в Братиславе. Здесь уже и вовсе «свой» маршрут — от границы с Украиной до Турции. Инициировать его Братиславу сподвигла угроза потерь доходов от сокращения или полной утраты транзита российского газа через Украину. По своей амбициозности он превосходит все остальные: замах идет уже на 20 млрд. куб. м. на первом этапе с повышением планки до 40. В зависимости от варианта трассы длина может быть от 744 до 1015 км. Ну, а особенность — расчет на двустороннюю прокачку. То есть, не только в Европу, но и наоборот. Откуда газ — пока неясно; ясно лишь — что отовсюду, кто даст: Россия, Азербайджан, Иран, Ирак, даже Кипр упоминается.

Ария TANAP

Осталось посмотреть, то мы имеем на сегодня с другой — восточной стороны пути. И здесь не густо!

Пока в материализуемом виде есть лишь одно предложение. 17 марта в Селимском районе турецкой провинции Карс, в присутствии президентов Турции, Азербайджана и Грузии состоялась церемония старта проекта TANAP. Согласно графику, с 2018 года он начнет доставлять из месторождения Шах Дениз 6 млрд. куб. м. газа для Турции, а с 2020 еще 10 млрд. для Европы. В АО TANAP, помимо двух турецких госкомпаний Botas и SOCAR, вошел и BP, являющийся оператором месторождения. Ему досталось 12% акций.

Таким образом, у ТП, о котором мы рассказывали ранее, появился соперник, опередивший его спустя всего четыре месяца после того, как В. Путин, будучи с визитом в Анкаре, предложил Турции эту морковку, чтобы сгладить напряжение, возникшее между ним и Эрдоганом после Крымнаш.

С того момента прошел уже почти год, но реальный ход этого проекта так пока и не начался. Мало того, сейчас Botas в состоянии судебной разборки по поводу цены на газ для Турции, о которой стороны спорят с весны. Летом переговоры вообще были заморожены до внеочередных парламентских выборов, которые прошли 1 ноября. За это время отношения между главами государств еще больше испортились из-за разногласий по Сирии, и многие обозреватели успели уже поставить крест на ТП. Последние же события в российско-турецких отношениях проблематизировали Поток донельзя.

Но делать окончательные выводы не стоит. Есть несколько прагматических причин, которые мешают ликвидировать этот проект.

Во-первых, турки обуреваемы стремлением создать на своей границе с ЕС хаб, который позволил бы стать регулятором краника для всей Европы. Это и престижно, а с учетом транзита через всю территорию — и денежно. Поэтому они заинтересованы иметь как можно больше веток, аккумулирующих газ. И в этом смысле TANAP не помеха.

Во-вторых, TANAP и не конкурент ТП, проектная мощность которого вдвое больше (32 млрд. куб. м.). При том, сколько встречных веток планирует Европа, 16 + 32 гораздо лучше, чем эти цифры по отдельности

В-третьих, не исключено, что в поисках формулы «широкой коалиции» против ИГ в Сирии В. Путину удастся замириться с Эрдоганом. Во всяком случае, если верить Д. Пескову, во время встречи с Путиным на саммите в Анталье 15 ноября Эрдоган подтвердил заинтересованность в ТП. Как в итоге повлияет на процесс российско-турецкий конфликт вокруг сбитого российского бомбардировщика мы увидим в ближайшее время.

Если же проект ТП будет реализован, то, увы, Европа так и останется у разбитого корыта. С учетом «Северного потока-2» ее зависимость от монополизма Газпрома только усилится. Но шансы на это стремительно уменьшаются.

13 174

Читайте также

Перевод
Если Россия распадётся

Если Россия распадётся

Дезинтеграция по целому спектру вопросов уже преследует Россию. Политики и эксперты боятся говорить об этом публично. Вскоре после аннексии Крыма и активной поддержки сепаратистов на востоке Украины Кремль принял закон, который называет преступлением «подстрекательство к любой деятельности, подрывающей территориальную целостность Российской Федерации». Однако самая большая угроза территориальной целостности России исходит из Кремля, и это его политика в Украине.

Александр Купцикевич
Политика
Российская модернизация: оккупация или авторитаризм?

Российская модернизация: оккупация или авторитаризм?

Ситуация в российском государстве уникальна. Режим по своей структуре очень похож на то, чем была Чили при Пиночете или на франкистскую Испанию. То есть имеется инструментарий, необходимый для реформ. Проблема лишь в том, что он развернут на 180 градусов и занимается прямо противоположным — архаизацией, разбазариванием ресурсов, экономическими авантюрами.

Андрей Скляров
Злоба дня
Если друг оказался вдруг…

Если друг оказался вдруг…

Чтобы понять истоки российско-турецкой дружбы, расцветшей при дуэте Эрдогана и Довутоглу, нужно открутить ленту событий к выборам 2002, на которых эти лидеры победившей ПСР провозгласили новый курс. Суть его, изложенная в книге «Стратегическая глубина: международное положение Турции» (2001) Довутоглу в бытность его профессором политологии, декларировалась в призыве к возрождению славного османского прошлого. Если не в границах империи, то хотя бы в высокой степени политического влияния на страны тюркского мира.

Владимир Скрипов